Василий Верещагин -“своя колея” художника-бунтаря. Жизнь и творчество, отданные борьбе за убеждения. Часть вторая

Император… Вот он, с головой закутанный в шубу, в теплой шапке, опираясь на палку, медленно движется по дороге, за ним идет весь его штаб, невдалеке виднеется карета, а позади гвардия.
Что должен был испытывать Наполеон во время этого печального шествия между жалкими остатками некогда могущественной армии, трудно себе и вообразить.

Весь день с раннего утра они шли, солдаты Великой армии, медленно, страшно медленно подвигаясь вперед к цели, отныне ставшей единственно заветной, — поскорее выбраться за пределы суровой страны, где ужас, холодный и безмолвный, сторожил их на каждом шагу.
Мороз сковывал члены. Чтобы хоть немного согреться, пробовали разводить костры. Но огонь не брал обледенелое дерево. Когда же удавалось наконец вздуть веселое пламя, разыгрывались ужасные сцены.
Многие, обезумевшие от страданий, бросались в огонь и там погибали. Другие в безмолвном отчаянии, точно загипнотизированные, сидели вплотную у костров, не замечая, как огонь постепенно охватывал их одежду.

Момент, воспроизведенный Верещагиным, относится к эпизоду народной войны, сыгравшей выдающуюся роль при изгнании французов из России. Народную войну отнюдь не следует смешивать с партизанской.
В последней принимают участие правильно организованные воинские отряды, скованные военной дисциплиной, состояшие под начальством профессиональных военных и не теряющие связи с главными силами действующей армии.
Между тем народная война, это результат патриотического порыва жителей той местности, где разыгрываются военные действия, они очень постараются навредить неприятелю всеми возможными способами.
Народные выступления начались еще в то время, когда французы стояли в Москве. Мужики постоянно нападали на отряды, охранявшие провиантские обозы.
А когда армия Наполеона стала отступать, народная война разыгралась во всю ширь, показав в качестве наглядного урока всем будущим завоевателям, что значит вести войну, находясь в самой сердцевине враждебно настроенного народа.
У кого было ружье, хотя бы плохенькое, шел с ружьем, у кого — топор, — с топором, другой брал косу, третий — медвежью рогатину, четвертый — нож, иной просто толстую дубину, и с таким разнокалиберным, примитивным оружием русские крестьяне, скрываясь по лесам, пробираясь по им одним известным тропам, выслеживали неприятеля.

Момент, изображенный на этой картине, относится к тому времени, когда Отечественная война была близка к окончанию. Наполеон уходил из России.

Следом за французским императором шел авангард русской армии под начальством отважного Милорадовича, которым всегда был доволен Кутузов и называл его «моя любовница».
Тыл французов все время терпел урон от лихих набегов казаков Платова, наводивших ужас на неприятеля, а с флангов на него нападали партизанские отряды Давыдова и Сеславина.
Чуть поодаль двигались главные силы русской армии.

Отступая, терпя холод, испытывая всевозможные лишения, теряя артиллерию, то отбитую русскими отрядами, то просто брошенную на дорогах, непрерывно уменьшалась некогда великая наполеоновская армия.

Французы вступили в Смоленск и направились дальше по дороге к Красному. На этом переходе и разыгрался эпизод, которому художник посвятил свою картину «В штыки! Ура! Ура!».
Наполеон выступал из Смоленска, французский офицер Пьюибюск писал: «Вчерашний день императорская гвардия выступила из города через Виленские ворота по направлению к Красному. Теснота была ужасная, самого Наполеона чуть не задавили».
На другой день двинулся вице-король со своим отрядом, и вот тут-то по нему и ударили наши войска под начальством Милорадовича. Картина Верещагина запечатлела этот момент.

Русский полк стоял в засаде среди густого леса, поджидая неприятеля. Наконец донесли, что французы двигаются по большой дороге.
Воодушевление охватило всех от начальника до последнего рядового, и горя страстным желанием победить, с громовым криком: «В штыки! Ура! Ура!» — русские воины бросились на неприятеля.
Вице-король хотя и пробился, воспользовавшись темнотою ночи, в Красное, тем не менее потерял около двух тысяч человек убитыми и ранеными.
Это была одна из тех небольших побед, которые, выпадали на нашу долю беспрерывно и приводили к тому, что «Великая армия» ежедневно таяла, точно ледяная гора под жгучими лучами солнца.

Серия «Наполеон в России» экспонировалась в Петербурге и Москве в 1895-1896 годах, но особенного успеха у публики не имела. Проходила она тихо, без освещения в прессе.

Интерес к исторической живописи такого плана у публики уже угасал, ни государство, ни частные лица не выразили желания покупать новые произведения Верещагина. После многолетних переговоров серия была куплена в 1902 году правительством и передана Русскому музею в Петербурге (сегодня хранится в Историческом музее в Москве).

Официальный сайт «Музея Войны 1812 года» расположен здесь.

Время все расставило по своим местам. Многим картинам суждена была впоследствии широкая популярность и долгая жизнь. В конечном счете именно верещагинская серия формировала представление широкого зрителя об эпохе Отечественной войны 1812 года и продолжает это делать до сегодняшнего дня.

Дальние странствия Верещагина

Видимо, не в характере Верещагина была тихая спокойная жизнь, лишенная экстрима и острых ситуаций. В 1901 году он совершил дальние странствия на Филиппинские острова, в следующем году — дважды приезжал на Кубу, к тому моменту провозглашенную независимой, но еще оккупированную американскими войсками.

Весною 1898 года сорокалетний помощник министра военно-морских сил США Теодор Рузвельт сформировал добровольческий кавалерийский батальон Rough Riders («Буйные всадники»). С этими парнями он отправился освобождать Кубу от испанцев.

Штурмом холма Сан-Хуан близ города Сантьяго-де-Куба, на котором окопались испанцы, будущий президент добыл себе чин полковника, всеобщее признание героя войны и безграничную любовь женщин, единодушно признавших его одним из храбрейших мужчин Америки.

Верещагин узнал об этой истории в ходе своей выставки в США 1901-1902 годов. Он обратился к президенту США с предложением написать на эту тему картину и просьбой о личной встрече.  Хозяин Белого дома к этой идее отнесся благосклонно.

С риском для жизни художник объехал весь остров, добираясь до горы Сан-Хуан под Сантьяго, где собрал этюдный материал для картины «Взятие Рузвельтом Сен-Жуанских высот» из истории испано-американской войны. В США во время работы над полотном Верещагин удостоился аудиенции самого президента, который позировал ему. Руководитель США лично приходил на персональную выставку художника.

Верещагин подарил президенту две небольшие картины: вид холма Сан-Хуан и морской пейзаж с затопленным испанским кораблем.

Рузвельт в ответ преподнес художнику свою недавно изданную книгу «Буйные всадники».

Верещагину всегда казалось, что в США любят и ценят его творчество: сюда ещё не докатилась европейская волна модернизма, публика ещё помнила его прежний успех, но… Вскоре живописец стал жертвой бессовестных мошенников.

После неудачи «наполеоновского» цикла и длительного путешествия Верещагин испытывал финансовые трудности, а некий человек предложил ему купить все полотна, созданные в США, и заплатить за них баснословную сумму.

Но, в качестве условия перед выплатой, он пожелал иметь возможность устроить выставки картин в ряде городов Америки ещё до их официальной продажи. Художник доверился организатору, и… все картины бесследно исчезли. Никакие сыскные службы так и не смогли их найти.

У Василия Васильевича из-за этих событий случилось серьёзное нервное расстройство, но ни на врачей, ни на обратную дорогу домой денег не было.

Семья в России тоже осталась без средств. 

Дабы спасти известного художника от банкротства, невзирая на бывшие разногласия, представители Императорского дома согласились купить серию о войне 1812 года за сто тысяч рублей.